Пьющий

Отрывок:

На улице еще горели фонари, когда я открыл дверцу своей старенькой «шестерки». Вытянул подсос, выжал педаль сцепления: машина несмотря на теплую погоду заводилась только так. Где-то под капотом надрывно скрежетнул стартер — двигатель чихнул и заглох. Давненько пора было поменять аккумулятор — «старик» доблестно отработал три года и теперь почти не держал заряд. Я достал сигарету из мятой пачки и закурил, медленно пуская клубы дыма в потолок. На улице еще никого не было — нормальные люди выезжали на работу часов в восемь-девять. Выкурив половину сигареты, опять попытался завести машину. С первой попытки двигатель надрывно взревел и несколько раз чихнул. В салоне царил мягкий полумрак и витал запах дешевого табака.

«Шестерка» много видела в своей жизни — в девяностых ее приобрел «новый русский», тогда еще блестел новенькой краской кузов… С тех пор она поменяла пятерых владельцев, постепенно потеряв весь лоск в авариях и в бесконечных междугородных перегонах. Мне ее просто подарили, здраво рассудив, что такую ржавую консервную банку никому не продашь…

Я убрал подсос, включил первую передачу и фары. Громко урча, «шестерка» медленно поехала по двору.

На дороге еще никого не было: ну, нам и проще. Опять начала дико болеть голова — в этом году поскользнулся и упал на затылок. В результате — сотрясение мозгов, пара швов на голове и почти два месяца без денег: наша хозяйка плевать хотела на КЗОТы и прочую муру, выдавая зарплату в конверте по числу отработанных дней. Впрочем, фирмочка медленно шла ко дну, бежали и работники, особенно когда начали задерживать зарплату. Хозяйка же продолжала резвиться, набирая миллионные кредиты на сущую чепуху, попутно выкачивая все свободные деньги из оборота на стройку своего особняка. К тому же, ею овладела мания величия, столь присущая так называемым бизнес-вумен.

На светофоре загорелся красный свет, нога медленно нажала на тормоз. Над уродливыми железобетонными зданиями занималась заря — новый рабочий день для всех, но зато счастливый для меня: сегодня ухожу в отпуск и уезжаю на дачу. Целый месяц сладкого безделья: гамак под яблонями и любимые книги. Можно ни о чем не беспокоиться, пить вечерами пиво, а днем ездить купаться на небольшое озерцо, собирать землянику. В городе осталось только одно дельце — забрать зарплату.

Я притормозил возле входа в наш офис — там уже курили мои коллеги, зевая и поглядывая на часы. Дворник методично шарпал облезшей метлой по растрескавшимся плитам.

— Привет, Владик! Как дела? — Алина чиркнула зажигалкой, прикуривая тоненькую сигарету «Гламур».

— Ниче, нормально.
— А че так рано? Ты вроде в отпуске, спал бы себе спокойно.


— Деньги забрать приехал, потом смотаюсь на дачу.

— Не забудь мобильник вырубить, а то Алевтина выцепить может.

— Пофигу, там все равно не ловит.
Вскоре прирулил старший менеджер, как всегда пришедший ровно за десять минут до начала работы. Народ тут же рассосался по помещениям, включая компы и принтеры. На кухне щелкнул выключателем вскипевший чайник, там уже попивали свой утренний кофе работники. Я немного посидел с ними, выпил кружку растворимой бурды, подслеповато пялясь на яркий свет ламп дневного освещения.

Глухо грохнула металлическая дверь, Стас шепнул: «Алевтина приперлась! Народ, по местам!» Вслед за разбегающимися только поднялся столб пыли — хозяйка, будучи в плохом настроении, орала на всех подряд.
— Здравствуйте! — раздался радостный голосок. Я глубоко вздохнул и вышел в центральную комнату офиса. Хозяйка аккуратно положила сумочку на стол и повернулась ко мне: — Привет, Влад. За денежками приехал?


Ее лицо буквально-таки лучилось благодушием, располагающим к себе собеседника. Только я этому уже давно не верил: теперь для меня такие дамочки прочно ассоциировались со словом «стерва». Она вечно молодилась, покупала дорогущие шмотки и духи, ходила в модных шляпах — словом, тетка лет сорока-сорока пяти старалась замаскировать свою старость всеми способами.

— Да. — Я зябко пожал плечами, внутренне надеясь избавиться от разговора по душам.

Алевтина открыла выкрашенный желтой краской сейф и достала пачку сотенных купюр. Потом на столе появилась толстая книга в обложке из твердого картона: там обычно отмечали, сколько человек отработал дней и часов. Обычно данные, мягко говоря, переигрывались — внезапно отработанные дни исчезали, будто галочки проставлялись волшебными чернилами.

Хозяйка протянула мне тощую пачку купюр и ткнула пальцем в графу:

— Распишись. Хорошего отпуска!

— Спасибо, до свидания! — Я быстро выскочил в торговый зал и помахал рукой: — Всем пока!