Чертов адвокат!

Отрывок:

— Ах, ты… ох, ты, черт! — простонал адвокат Семен Маркович Безакцизный, массируя поясничную область. — Чтоб тебя разорвало.

Так он отреагировал на неожиданную тянущую боль в левой почке. Наверняка — расплата за вчерашний ужин с клиентом в ресторации: переборщил с острыми закусками. При этом кому из них — почке или клиенту — адресовано это садистское пожелание, было неясно. Поднявшись с дивана, он мелкими шажками, словно опасаясь что-то расплескать, просеменил в туалет.

— М-м, сатана! — раздался новый раздраженно-плаксивый возглас из-за туалетной двери. А через полминуты снова, с болезненным шипением: — С-с-сатана!

Находился он там достаточно долго, когда же, наконец, вышел, то имел вид задумчивый, почти мечтательный. Но уже в ванной Семен Маркович вновь схватился за поясницу.

— Ферт, ферт, тьяфол! чтоп фас фсех…! — с чувством заявил он, яростно плюясь зубной пастой.

Завершив утренний моцион, он, согнувшись в эдаком полупоклоне и бережно придерживая себя за поясницу, пошаркал в гостиную, намереваясь лечь на диван и включить телевизор. Хотя и рано, а заснуть уже все равно не удастся.

Однако стоило Семену Марковичу переступить порог комнаты, он так и застыл с открытым ртом. И было от чего. На его любимом кожаном диване, без церемоний закинув обутые ноги на журнальный столик, сидел один из его недавних клиентов — частный предприниматель Иван Карлович Тойфель — и невозмутимо раскуривал сигару, причем не «Боливар», которые Семен Маркович держал специально для гостей, а припасенную им исключительно для себя «Кабаньяс». Одет Иван Карлович был в черный костюм строгого покроя, контрастировавший с крайней бледностью его лица; на голову себе он нахлобучил вельветовую шляпу, совершенно не шедшую к остальному облачению.

— Иван Карлович?! Вы тут как?! Зачем вы тут?!

— Приглашен, — коротко отвечал г-н Тойфель, невозмутимо попыхивая сигарой; при этом дым шел у него отчего-то не изо рта или носа, а выбивался откуда-то из-под шляпы.

— То есть как приглашен? Когда… куда… то есть кем?
— Ну вот, — пожал Иван Карлович плечами, — сам пригласил, а теперь манкирует. Нехорошо-с!
— Сам? Я? П-позвольте… — еще больше растерялся Семен Маркович, — это когда же? Вчера разве? Или раньше… я абсолютно не помню, чтобы я вас… да нет, я совершенно уверен, что вас я…
— Не вчера и не раньше, а только что.
— Х-хы…— Семен Маркович недоверчиво дернул головой. — Я? Только что? Как это? Чертовщина какая-то!

— Именно, — кивнул Тойфель, выпуская из-под шляпы целое облако сизого дыма, — именно чертовщина.
— Позвольте! — спохватился вдруг Семен Маркович, отступая на шаг. — А-а… как вы здесь оказались?!
— О-хо-хо, — вздохнул Иван Карлович и поднялся с дивана, — мать моя София, какой непонятливый.

А потом вдруг наставил на Безакцизного тлеющий конец сигары и, тыча им, будто обличительным перстом, тому в грудь, произнес с некоторым раздражением:
— Дьявола, дьявола ты вызвал! Что ж тут непонятного?
— Какого… дьявола? Какого еще дьявола? — только и мог повторять адвокат, пятясь под выпадами раскаленной сигары, пока не уперся в книжный стеллаж. — КАКОГО ДЬЯВОЛА!!
— Позвольте отрекомендоваться, — поклонился г-н Тойфель с официозным видом. — Барон Мальфас, к вашим услугам. — И добавил, по-военному щелкнув каблуками: — Второй чин третьего легиона.

— Почетного? Почетного легиона?
— Ангелов бездны. Ну ты Данте читал? Вон же он у тебя на полочке стоит, между «Исследованием скопческой ереси» В. И. Даля и «Разысканием об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их» того же автора.

— Ч-читал, — в полной растерянности пробормотал Семен Маркович севшим голосом, — правда, только «Ад». Кажется, еще «Чистилище»… а «Рай» не одолел… не одолел… не одолел… Гос-споди, при чем тут Данте?!

— Фуй, фуй! — по-кошачьи зафыркал назвавшийся бароном Мальфасом г-н Тойфель. — Один из них точно ни при чем. Точнее, ни к чему… М-да, народец нынче пошел сплошь малограмотный. Какой там Дионисий Ареопагит — Данте Алигьери не знают! Ладно уж, объясняю, так и быть. — Гость вздохнул с видом столичного политтехнолога, вынужденного читать лекцию коллективу животноводческого хозяйства. — Все ангельские чины, чтоб ты знал, делятся на три триады, или лика. К высшему лику относятся серафимы, херувимы и престолы. Средний составляют господства, силы, власти. Наконец, завершают иерархию — начала, архангелы и ангелы. А поскольку мы, дьяволы, суть падшие ангелы (про это-то ты, хоть, слыхал?), у нас почти все то же самое. Только заместо ликов — легионы. Считай, три легиона по три чина в каждом. Совершенно понятно. Ну, к примеру, мой чин соответствует архангельскому. Ферштейн?

— Э-э… мм, гм, вы хотите сказать, что вы… э-э, в самом деле дьявол? — выдавил из себя Семен Маркович и, не сдержавшись, истерически захихикал в кулак.

— Вот именно. Не тот, с большой буквы, но и не из рядовых. — Заметив, что Безакцизный по-прежнему продолжает хихикать, Тойфель-Мальфас растянул бескровные губы в ответной ухмылке: — Что, не веришь на слово? Доказательства требуются? Ох, адвокатская душа! Что ж, изволь. Сейчас ты узришь мое истинное обличие, — торжественно заявил он. И добавил: — Соберись…