Отрывок:
Как работали Стругацкие? Они сами много раз отвечали на этот вопрос — и в шутку, и серьезно, — но что-то главное все равно оставалось и остается для читателя тайной. На самом деле схема их соавторства вырабатывалась не один год. Например, вся «Страна багровых туч» написана порознь. Немыслимое количество вариантов, фрагментов, набросков… И всю эту пересортицу они доводили до ума опять же поодиночке, по очереди, долго, мучительно, нерентабельно. Правильный способ работы за одним столом был найден лишь в конце 59-го в процессе написания «Пути на Амальтею» и нескольких рассказов. Оптимальным оказался принцип буриме: фразу — один, фразу — другой, абзац — один, абзац — другой. И каждое слово обсуждается, проговаривается вслух. И неизменное правило вето: принимается лишь то, что устраивает обоих. И второе правило: не выяснять, где чье, — в тех вещах, которые делают вместе.
Знала ли мировая литература более тесное, более неразрывное, более гармоничное соавторство, чем у двух братьев Стругацких, у АБС, как уже давно называют их поклонники? Наверно, нет.
Так в чем же главные истоки этого уникального феномена? Для начала давайте развеем весьма распространенный и потому опасный миф — об одном главном Стругацком и втором в качестве бесплатного приложения.
В этой концепции москвичи, разумеется, возвеличивают старшего брата — филолога, лингвиста, переводчика, то есть настоящего писателя, а младшего называют просто ученым-астрономом, который Аркадия (АНа) всю жизнь консультировал по техническим вопросам и по-родственному набился в соавторы.
Питерцы, которые АНа в большинстве своем видели мельком или вообще никогда, напротив уверяют, что настоящий эрудит и талант, просто Ломоносов наших дней, — это, конечно, Борис (БН), он и поэт, и художник, и знаток литературы, и философ, не говоря уже о научных знаниях и фантастической работоспособности. АН же, по их мнению, — так, обычный московский пьяница и балагур, солдафон, член Союза, пропадающий днями в ЦДЛ, совершенно не способный к длительной и постоянной работе, ну да, кое-что помнящий по-японски со студенческих времен и читающий по-английски, что помогало, особенно на раннем этапе.
Ни первая, ни вторая версии ничего общего с реальным положением дел не имеют.
