Своеобразная дама эта г-жа Фантастика. Замечали вы, например, что она практически не интересуется сексом? И в этом смысле холодна.
Хотя верит в романтическую любовь до гроба. То и другое, в общем, понятно: дальние спецкомандировки, опять же привычка к скафандру.
Но главное — недосуг: столько погибающих миров, и ни один не может быть спасен иначе как Истиной — и только если Справедливость ее найдет и признает за родную сестру.
Короче — синий чулок в стальном сапоге.
Озабоченная зато политически. Независимо от своих авторов, часто — им назло. Это, в сущности, про нее, а не про свою лишь теорию, доктор Маркс говаривал, как Пушкин про Татьяну: какую удрала штуку! совсем я этого от нее не ожидал; ей было задано — все объяснить, а она пустилась все переделывать; лорда Байрона начитавшись — да в генеральши. В силу логической необходимости.
В силу последовательности — хотя бы алфавитной. Сказавши «а», всей птичке пропасть.
Сам факт существования Вселенной подрывает авторитет всех властей. Никакая серьезная концепция мироздания (включая теодицею — исключая, однако, т. н. научный атеизм) в упор не видит никаких государств. Вот звездное небо над головой, вот нравственный закон в неустановленной пока доле мозга, — и что же остается, так сказать, за кесарем? Разве что известный родовспомогательный прием. Ну, фантастика и меняет политсистемы, как перчатки. Что ни сюжет — новый режим. Как главная метафора оперативной обстановки, именуемой реальностью.
По-хорошему-то, охранять Кантовы категории от посягательств нетривиального ума обязана контрразведка. С временем, пространством и причинностью — никаких игр. Кроме штабных. В этом номере журнала имеется роман, в котором описана как раз штабная. А также — черного юмора притча про переселение душ. А еще — новелла-парадокс, приводящая ad absurdum знаменитое золотое правило этики.
Разные насмешки интеллекта над самим собой; над тщетными потугами обдурить судьбу, перехватить руль, изменить курс. А спасению подлежат исключительно выдуманные миры. Где ходят в скафандрах и любят до гроба. Самуил Лурье
