Отрывок:
— Люсь, я сегодня это… в общем… задержусь, наверно.
Супруга кисло посмотрела на Степченко с экрана нарукавного коммуникатора и подчеркнуто глубоко вздохнула.
— К ужину-то ждать?
— Да не… не успею. В главке совещание. Все будут, начальник РСУ тоже. Слушай, я курицу купил, но с собой-то туда не потащу — оставлю на работе до завтра. Ты уж там сообрази чего-нибудь…
— Да уж соображу, голодными не останемся.
— Ага… Как там Танюшка?
— Нормально, уроки делает. Слушай, сегодня вентиляцию два раза отключали. Ты там скажи своим, дышать же нечем!
— Ага, ладно. Я пойду уже, пора мне…
Степченко отключил связь и шумно выдохнул. Затянул на шее истерзанный дежурный галстук, стряхнул крошки стеклобетона с рукавов, глянул в зеркало, нахмурился.
«Сейчас бы курочки жареной, да в ванной полежать, — с тоской подумал он. — И пивка холодненького кружечку. Нет, две кружечки».
— Едем! — крикнул он шоферу.
* * *
«Ну, Марс — и чего? — думалось ему, пока он глядел в пыльные окошки вездехода. — Пустыня пустыней. Первый день необычно, второй — интересно, а на третий — уже скукота…»
В приемной начальника главка царила сутолока. Секретарша шумно требовала от проходчиков, вызванных с Южного Каскада, снимать тяжелые скафандры. Те объясняли, что снимать-одевать их придется ровно до утра.
Григорий Иванович Коржов — дородный и неутомимый начальник главка — отчитывал кого-то по телефону. Его черные пышные брови вздымались и падали, как два хищных ятагана, не предвещая никому ничего хорошего.
Рядом сидел угрюмый и неприветливый гражданин в темно-синем пиджаке — Рухов, начальник отдела капитального строительства из райкома.
Наконец, расселись, подсчитали опоздавших и не явившихся, кое-как начали.
— Так, товарищи, планы у нас меняются, — сходу объявил Коржов. — Американцы попросили делать смычку трубопровода уже через месяц, наши обещали посодействовать…
В кабинете поднялся недовольный гул.
— Какого рожна им неймется! Договорились же ровно идти! — галдели мастера с участков. — Теперь весь план под них гнуть?
— Так, тихо все! — Коржов стукнул по столу линейкой. — Корректировку утвердили в Москве, ничего менять нельзя, пуск второй очереди пройдет по графику. Теперь все думаем, как выкручиваться.
Ответом была новая волна возмущения, но Коржов ее спокойно переждал.
— Пока не замкнем контуры, ветку тянуть смысла нет. Поэтому сразу вопрос: что у нас с цоколем? — грозно вопросил он.
— Кольца давно лежат. Стоим, ждем термоукладчики, — виновато отозвался начальник проходки. — Без гидрозащиты бетонировать нельзя.
— И где они, эти укладчики?
— Так они генераторный корпус делают, вы ж сами сказали… — напомнил кто-то из транспортников.
— Что я сказал?! — вскинулся Коржов. — Я это еще две недели назад сказал, почему до сих пор не сделано?
— Отвердитель ждем, а все рефрижераторы на заливке летного поля. Может, ну его к лешему, этот космопорт? Разровняем площадку быстренько, фонари поставим — вид будет, а больше и не надо…
— Что еще за разговорчики! — сурово взмахнул бровями Коржов. — Сказано вам, пуск по графику. Комиссия прибудет, представители из Москвы, детишки уже стихи учат на праздник…
— Вы, товарищи, видимо что-то не понимаете, — заговорил райкомовский представитель Рухов. Голос его звучал негромко и зловеще. — План мероприятий утвержден в ЦК. Сорвать его и потерять лицо перед американскими партнерами мы не можем — на весь свет осрамимся. А космопорт — и есть наше лицо и первое впечатление. Значение этого объекта недооценивать преступно. Не уложитесь в сроки — вы не себя подведете, а всю страну. По престижу партии ударите, а значит — и всего народа…
