Голубое стеклышко

Отрывок:

— Андрей, ты ведь знаешь, мне больше не с кем ее оставить. Ну пожалуйста! Ненадолго, всего неделя. Я попрошу Риту хотя бы пару раз зайти к тебе, может, она даже приготовит чего. Да и Леська уже самостоятельная, с ней хлопот не будет. Наоборот, сама поможет, если надо.

У сестры действительно не было выбора. Свою бывшую свекровь она на самом деле любила, а тут инсульт, мало ли как еще обернется. Но денег на два билета до Казани не было ни у нее, ни у меня. На один — да. А куда девать Леську? Конечно, ко мне. Присмотрит родной дядя-то за племяшкой. И неважно, что за дядей самим присмотр нужен. Раз я никогда не просил меня обслуживать, значит, силенки еще есть.

Естественно, я продолжил ворчать и отнекиваться, но в конце концов сдался.

— Ладно, приводи.

Положил трубку.

Ленка примчалась через пару с лишним часов, уже с дорожной сумкой и кучей разноцветных пакетиков. Пакетики вместе с растерянной и слегка взъерошенной Леськой были вручены мне. Инструкции по применению содержимого пакетиков мы с племяшкой выслушали молча, после чего удостоились торопливых теплых поцелуев и неизменной присказки: «Будьте осторожны, ни к кому не приставайте!» Я поклялся, что приставать к подозрительным незнакомцам, свидетелям Иеговы и продавцам на рынке с этого дня мы категорически отказываемся. Сестра уже на бегу улыбнулась и скрылась за порогом.

Мы с Леськой некоторое время смотрели на дверь, то ли ожидая, что Лена передумает, влетит маленьким торнадо и унесет все оставленное с собой, то ли оттягивая момент, когда придется повернуться друг к другу и что-то сказать.

Я, как положено старшим, подал пример.

— Ну что, Олесь, эту недельку ты здесь. Давай распаковывайся, будем обед готовить.

Она посмотрела на меня.

Выросла очень. Конечно, почти год я ее не видел, сейчас ей девять должно быть. Стоит серенький бельчонок такой, волосы короткие, уши торчат. Ленка зачем-то ей косички отстригла. Зачем? Девчонке вроде шло. Глазки тоже серенькие, взгляд… испуганный? Ну да, есть немного. На ноги мне глядит; детская непосредственность. Но, думаю, мама ей все давно рассказала.

— Пойдем, пойдем, не стой там.

Она пошевелилась, поставила пакет.

— Здрасьте, дядя Андрей.

— Да привет, поздоровались же, — я махнул ей рукой и нащупал пульт управления. Коляска развернулась, покатила на кухню.

Вечером Леська уже не шугалась ни меня, ни моего транспортного средства. Пристроилась с «Девочкой с Земли» на диване у окна и перечитывала (только на моей памяти — раз пятый) про неугомонную Алису и трех капитанов. Я подремывал, так и не найдя, чем заняться. Читать не хотелось, есть тоже, достать Фиговину я не решился.

— Дядя Андрей, а правда, что сюда часто дельфины приплывают? — спросила Леська, поднимая голову от книги.

Каким образом можно было провести логическую цепочку от Весельчака У до дельфинов, я не понял, но ответил:

— Правда.

— А завтра приплывут?

Я пожал плечами.

— Возможно. Но по заказу они не появляются.

— Хорошо бы приплыли. Мы с мамой почти не бываем на море…

Да, это так. Ленка живет в самом далеком от побережья районе, целыми днями работает, в нечастые выходные отсыпается и Леську одну (да и с подружками) к морю не отпускает. Девчонка небось соскучилась.

— А ты каждый день ходишь… ой… — она запнулась и чуть заметно вжала голову в плечи, укрываясь за переплетом книги. — Ты часто спускаешься к морю?
— Часто, — спокойно сказал я. — Видела деревянную дорожку? Это я сделал, то есть мне сделали, специально, чтобы я мог сидеть на побережье.

Леська замерла; видно было, что язычок у нее чешется спросить что-то еще, но она не решается. Боится обидеть? Я потянулся за газетой, пролистнул пару страниц, не нашел ничего любопытного, вернул на столик.

— И ты совсем не купаешься? — наконец произнесла племяшка.

— Ну почему. Купаюсь иногда, у берега. Но поскольку это для меня сложно, то — редко.

— Да? А я очень люблю купаться, — она вдруг оживилась, даже вылезла из-за переплета. — Меня тетя Рита в прошлом году научила плавать. Я могу брассом и на спине, и лежать могу «звездочкой», а кролем не могу, все время забываю голову правильно поворачивать и руками не так махаю и тону.

— Надо же, молодец, — я кивнул ей как можно одобрительней. — Ничего, кроль — легкий стиль, научишься.

— Можно, я завтра поплаваю? Я купальник взяла…

М-дя, этим вопросом племяшка застала меня врасплох. Я, конечно, за ней послежу с берега… Но что делать, если, не дай Бог, тонуть начнет? И вообще, холодновата вода, начало июня только.

— Знаешь, Лесь, мама говорила, что попросит тетю Риту к нам зайти. Давай ее дождемся, и тогда ты поплаваешь.

— У-у… — Леська скуксилась. — Она, может, только послезавтра придет!

Послезавтра… Я невесело усмехнулся. Послезавтра. Какой долгий срок. Я вот иногда и не замечаю, как заканчиваются эти короткие бесцельные кусочки существования, гордо именуемые «день». Миг — и уже вечер, еще миг — недели как не бывало. Третий — и прошло полгода. Полгода, а я до сих пор не хожу.

— Ничего, послезавтра быстро наступит. Зато тетя Рита за тобой присмотрит.

— А ты не можешь?

В голосе мелькнула надежда. Пришлось развести руками.

— Я не могу.

Леська сжала губки.

— Ну ладно.

И снова уткнулась в книгу.