Отрывок:
Темно, как в... Это первое, что бросается в глаза. Пахнет сургучом и пылью. Ирка окинула уставшим взглядом старое помещение почтового отделения, которое уже как минимум тридцать лет нуждается в ремонте. Ох, как же неохота работать!
Позади теплый май, зеленая сочная листва, лазурное небо и белые перьевые облачка — свобода! Впереди — темно, как в пещере...
Ирка включила компьютер, проклиная Любку, из-за которой ей теперь придется сидеть на «коммуналке»: «Любка — она молодец: как хорошая погода, так у нее больничный, и плевать, что за нее другие ишачат. Да что ж эта рухлядь так долго грузится?! — Ирка в сердцах пнула ногой заляпанный системник. — Опять эта балда неправильно вышла из программы».
Ирка достала из ящичка ручку с погрызанным синим колпачком и безуспешно пошаркала по бумаге: «Так и знала, не пишет». Она бросила ручку обратно в ящик и решила, что больше за свои деньги ничего покупать не будет: «Должны же нас когда-нибудь обеспечивать инвентарем?!..» — бойкая мысль тут же сменилась невеселым выводом: — «От них дожде-е-ешься». Ирка взглянула на часы: «Интересно, я успею попить кофе?» — она тут же попрощалась с этой затеей и угрюмо констатировала: — «А вот и первые клиенты ползут. Наверное, за дверью с вечера караулили... Так я и думала — ко мне. Здесь, кроме меня, еще два оператора, нет, им медом намазано!»
Ирка дождалась, когда к ней доковыляет дряхлая худенькая старушка в выцветшем платье, и с чувством полного удовлетворения протараторила:
— Женщина, ждите, не видите, у меня компьютер завис?! Вон еще два окна свободных, — небрежно махнула Ирка в сторону, откуда доносились звуки праздного разговора и пленительный аромат кофе.
Старушка послушно заковыляла туда.
«Зря я так, — подумала Ирка, — другие глаза выцарапать готовы и лозунги наготове держат: мол, клиент всегда прав, мол, в книгу жалоб напишу. А ты им за копейки улыбайся... Вон семьдесят седьмое, за углом: молодцы! И ремонт у них евро, и сами не перетрудились. Спрятались за поворотом, а все к нам идут, будто медом намазано. Обед у них вовремя, закрываются за час. А мы тут сиди до последнего клиента. Они показательное отделение, к ним начальство из Москвы водят — пыль в глаза пускают; а планы выполняем — мы». Ирка вздохнула и от обиды снова пнула системник. Ей сегодня как никогда работать не хотелось. За окном, замурованным рекламным щитом, — май...
«Идут все к нам, жалобы пишут… Вон Любка тот раз очередь быстро усмирила: идите, мол, в соседнее, раз тут плохо обслуживают. А они сразу попритихли: там на них, видите ли, орут, а тут все вежливые. «Вежливые — а сами жалобы пишут... — Ирка вздохнула. Нетерпеливо пощелкала по клавиатуре. — Сегодня, кажется, полнолуние, — вспомнила Ирка, — опять шизики попрут. Любка — молодец, она их быстро отшивает: неси, мол, справку, тогда письмо в Кремль отправлю. Они как услышат «справку» — так бегом домой. Залечили, наверное».
Компьютер наконец загрузил программу; работать не хотелось. Ирка снова его выключила. Услышала топот широких старомодных каблуков начальницы и с недовольным видом оглянулась, демонстрируя свой праведный гнев: мол, опять старое железо не работает.
