Отрывок:
«О, donner Wetter, опять день начинается с убийства», — без особого сожаления и раскаяния подумал Клоц.
Клоц Херман — выходец из старого рода бюргеров земель Северного Рейна-Вестфалии. Высокий, поджарый, отметивший свое пятидесятитрехлетие, аккуратный до педантичности, всегда идеально выбритый, с зачесанными назад редкими седыми волосами, с тонкими чертами лица, в белоснежной футболке с миниатюрной вышитой эмблемой института на груди и в шортах цвета национального флага, бежал по извилистой лесной тропе.
Закрепленный на бедре органайзер мягко завибрировал, приятный женский голос сообщил, что в Берлине ровно восемь пополудни. Заиграла музыка Рихарда Вагнера.
Худая высокая фигура немца мелькала в тени между деревьями. Окропленные росой кроссовки упруго ступали по лесной тропе, усеянной сосновыми иглами. Сырые стебли хлестали по ногам, футболка на спине и груди взмокла от пота.
За кряжистым дубом он свернул направо и, перепрыгивая через корни, побежал по склону. Под подошвой опять хрустнула улитка.
— Надо же, десять кругов, бывает, отмотаю ни одного слизня, а тут повылезали. Четвертый круг — и уже второй.
Хотя Клоц знал, что улитки, комары, птицы, населяющие его иллюзорный мир, — неживые, звук раздавленного брюхоногого моллюска коробил.
После десятого круга, весь мокрый, тяжело отдуваясь, он перешел на шаг, умная машина плавно уравняла скорость дорожки и уменьшила гравитацию, струя сухого теплого воздуха с ароматами луговых трав волной прошла по телу. Клоц просмотрел бегущую строку проекционного счетчика: вес, пульс, сгоревшие килокалории, потерю жидкости, углеводов — и остался доволен.
«Интересно, сколько этот медведь еще проспит?» — он взглянул на ряд часов под потолочной панелью. Стрелки на циферблате с надписью «Берлин» показывали восемь тридцать. И это тоже являлось частью конфликта — коллега из Новосибирска существовал по московскому времени.
«Чего захотел: MSK-1 “ни нашим, ни вашим”! Перебьется, в чужой монастырь, как у них говорится, со своим гроссбухом, как правило, не суются, — думал Клоц, — сейчас затрещит его идиотский будильник и напугает Фокси. Месяц, месяц не может привыкнуть к распорядку, хотя бы постарался, размазня».
Клоц сошел с беговой дорожки, выключил натурализатор пейзажей и отстегнул напульсник с датчиками. «Завтра отправлюсь в Грац, давно не топтал сочную травку Нижней Саксонии, и надо бы увеличить нагрузку, икроножная мышца дряхлеет», — пообещал он себе и направился в стерилизационный бокс, облицованный санитарным пластиком, от яркой белизны которого резало глаза.
Он коснулся пальцем стены, миниатюрный шлюз бесшумно сдвинулся, на платформе выехала прозрачная колба с дезинфицирующим раствором, на дне коей покоился дезодирующий дроид. Из углубления Клоц достал серебряный пинцет, подцепил робота размером с горошину, встряхнул и пристально вгляделся в устройство. Раньше, буквально месяц назад, он бы, не задумываясь, запустил «уборщика» в рот и позволил вычистить зубы, но теперь на станции поселился этот неряшливый, безалаберный русский.
С подозрением и легкой брезгливостью Клоц всматривался в блестящую хромированную капсулу. От мысли, что дроидом мог попользоваться коллега, по спине побежали мурашки.
«Конечно, надо отдать должное,
Почистив зубы, Клоц сплюнул дроида в колбу, платформа бесшумно ушла в нишу.
