Молодой египтолог рассказал «Вокруг света», о чем могут поведать поминальные памятники
Фото: ГРИГОРИЙ ПОЛЯКОВСКИЙ
«В детстве я мечтал о романтике раскопок, но оказалось, что работать дома с книжками куда романтичнее», — говорит 27-летний научный сотрудник отдела истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук Александр Ильин-Томич
Я египтолог, изучаю эпоху позднего Среднего царства, это период с 1870 по 1550 год до н. э. Меня интересуют частные поминальные памятники — стелы, статуи, жертвенники, которые люди еще при жизни устанавливали в святилищах, чтобы увековечить свои имена. Мои источники немногословны — на них обычно есть только имя человека, его должность и имена ближайших родственников. Памятники хранятся в музеях по всему миру, но я работаю дома: изучаю публикации или прошу хранителей прислать фотографии.
Известно около 3500 частных памятников этой эпохи, и почти все мне удалось включить в свою базу данных. Я собрал имена около 20 000 человек и теперь ищу интересные закономерности. Например, многие личные имена использовались лишь в отдельных областях Египта, поэтому я могу по памятнику определить, где жил его владелец.
Мои источники помогли выявить растущую в те годы роль города Фивы. Например, было известно, что в Фивах располагалось Великое узилище, распределявшее временную трудовую повинность. Мы точно не знаем, что она собой представляла, но, судя по всему, большинство египтян призывались для выполнения тех или иных работ. Я выяснил, что почти все служители Великого узилища, имена которых нам известны, были фиванцами. Кроме узилища в городе находилось еще несколько важных ведомств, которые распространяли свою власть на южную часть Верхнего Египта. И именно в Фивах спустя два века после первого упоминания Великого узилища возникло самостоятельное царство, которое в конечном счете дало начало державе Нового царства.
Я решил заниматься Египтом еще в детстве, когда прочел несколько книг о раскопках гробниц и городов. Так я и представлял себе будущую деятельность. Повзрослев, понял, что полевые работы на жаре привлекают меня куда меньше, чем поиск новых знаний в сохранившихся источниках.
Я работаю в институте РАН, и в мире немного других мест, где можно заниматься наукой и от тебя не требуют преподавать или описывать музейные коллекции. Правда, денег на жизнь не хватает, так что приходится подрабатывать переводами — как многие египтологи, я владею несколькими языками.
Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 2, февраль 2014
